Дверь академии наук была закрыта. Олесь позвонил. Подошел недовольный
заспанный дежурный, но, увидев Олеся, тут же стал открывать дверь.
— Проходите, Олесь Семенович! Проходите.
— Простите, что мы разбудили вас, но у нас срочное дело. Мы на часок, не
больше.
— Ничего, не беспокойтесь. Такая у нас работа. Мы знаем, что у ученых день
не нормирован, и мы обязаны открыть двери каждому из вас в любое время
суток.
Когда братья поднялись на третий этаж и подошли к двери под номером 317,
где-то заиграла скрипка. Невидимый скрипач выводил мелодию настолько
виртуозно и задушевно, что сердце охватывала непонятная тоска и грусть.
— Почувствовала принцесса, что я иду. Соскучилась. Слышишь, сколько тоски и
грусти в этой мелодии. А сейчас зазвонят колокола, так что не пугайся. Здесь
уже все привыкли к ее фокусам и проказам.
Действительно, стоило Олесю повернуть ключ в дверях, как мощный колокольный
звон потряс здание академии, затем его сменили приглушенные звуки литавр.
— Она всегда так встречает тебя? — полюбопытствовал Игорь.
— Нет. Только когда долго не прихожу.
Олесь открыл сейф, оттуда пылало пожаром.
— Она горит! — воскликнул в испуге Игорь.
Олесь спокойно протянул руки в это неистовое пламя пожара. Свечение сразу
исчезло, и в руках Олеся Игорь увидел компьютер такой красоты, что у него
дыхание перехватило.
— Какая красота! А ведь все “Алисы” в черно-белом или сером исполнении. Я
думал, и эта такая.
— То только жалкая копии “Алисы” серийного производства, а эта изготовлена
по индивидуальному заказу академика Березовского и наряд на ней сделан по
заказу самой “Алисы”. А теперь положи вот так руки и скажи: “Здравствуй,
“Алиса”!
— Здравствуй, “Алиса”! — неуверенно произнес Игорь.
— А вдруг не примет его, — мелькнуло в мозгу Олеся, но страхи сразу же ушли,
когда экран полыхнул малиновым цветом.
— Здравствуй, Игорь! — засветилось на дисплее, и тут же полилась музыка
свадебного марша Мендельсона. Игорь закрыл глаза, покачиваясь в такт музыке.
— Разговаривают, — подумал Олесь, — пусть поговорят.
И чтоб не подглядывать мысли Игоря, что высвечивались на дисплее, пошел и
сел в кресло. Таких кресел здесь было четыре, и они были точной копией тех,
которые стояли в домашнем кабинете Максима Сергеевича в далекой тайге. Их
Олесю сделали по его заказу. Он глянул на часы. Прошло уже два часа.
“Пора уводить отсюда парня. Надо же, как быстро они нашли общий язык”, —
подумал Олесь и подошел к брату. На экране дисплея улыбалась Жения. Он
притронулся к плечу Игоря, тот открыл глаза и увидел Жению. В испуге он
отдернул руки от компьютера, изображение исчезло.
— Не волнуйся! Я ничего не видел, я сидел вон в том кресле, — успокоил он
растерявшегося брата.
— Она что, показывает мысли?
— Да. Но может и не показывать, если ты ее попросишь. Но ты не знал об этом.
В следующий раз будешь знать.
Олесь запер “Алису” в сейф. Еще раз, извинившись перед дежурным, братья
пошли домой.
Шли они молча, каждый думал о своем, сокровенном.
Олесь анализировал первую встречу Игоря с “Алисой”. Такого яркого малинового
цвета Олесь не видел ни разу у “Алисы”.
“Что это? — ревниво подумал он. — Ну, что это я заревновал родного брата! —
корил он себя. — Даже если и так, только радоваться надо. Ведь он мой брат.
Сколько мне “Алиса” дала? Шесть лет, как я окончил институт, а уже профессор
с мировым именем. Через месяц на Ученом совете будет рассматриваться вопрос
о присвоении мне звания член-корреспондента академии наук. Пусть Игорю тоже
так повезет”.
А Игорь, естественно, в мыслях своих был только в одном направлении. Жения.
Мысли о ней вытеснили абсолютно все из его головы. Ее глаза, такие
неповторимо прекрасные в обрамлении густых черных ресниц. Ее пышные почти
белые волосы. Ее чарующий голос, переливчатый смех… и доселе неизвестная
истома в сердце.
Дома все спали. Братья тихонько вошли и неслышно разбрелись по своим
комнатам.
В понедельник Олесь, как обычно, в восемь утра вышел из дома на работу.
Возле подъезда его ожидали около сотни журналистов.
— Что даст науке ваше открытие?
— Может ли любой из нас летать?
— Каким образом и куда вы исчезли?
К нему протягивали микрофоны, щелкали фотоаппараты, за каждым его движением
следили телекамеры.
— Ваши планы на будущее?
— В чем суть вашего открытия?
Олесь вспомнил тетю Пашу, как ее не хватает сейчас. Она бы им кое-что показала. Он стоял молча и смотрел на все это. Потом поднял руку. Все стихли.
— Приходите сегодня к десяти утра в актовый зал академии наук. Там я
удовлетворю ваше любопытство.
Журналисты стали неохотно расходиться. Олесь спокойно пошел на работу. Тут к
нему подбежал совсем юный мальчишка с микрофоном.
— Пожалуйста! Это у меня первое в жизни интервью. Хоть пару слов. Что будет
на пресс конференции?
— Встреча с инопланетянами, — ответил Олесь.
Паренек обиделся, решив, что его разыгрывают. Как он жалел об этом потом!
Ведь он имел реальную возможность первым сообщить эту новость читателям
своей газеты.
Возле академии стояла огромная толпа.
“Это по мою душу”, — испугался Олесь и свернул к черному входу в помещение
столовой. Через нее можно было попасть в академию.
Олесь благополучно добрался до своего кабинета, у дверей которого собрались
несколько академиков. Среди них был президент академии наук Иван Петрович
Комаров. Завидев Олеся, он шагнул ему навстречу.
— Обижаете, Олесь Семенович! Обижаете! Такое открытие, а мы не в курсе
дела, — упрекнул он Олеся.
— Иван Петрович! Напрасно вы так! Я к вам дважды приходил с этим вопросом,
но вы ни разу до конца меня не выслушали. И у обоих ваших заместителей я был
не один раз, у Николая Тимофеевича Рыбкина и Юрия Трофимовича Соловьева.
Президент академии наук повернулся к названным лицам. Те сконфуженно
закивали головами.
— Да, опростоволосились мы, Олесь Семенович! Но ведь можно было подождать,
еще раз прийти, доказать, убедить, ну… полетать, в крайнем случае, — все
заулыбались, кое-кто хихикнул, представив летающего профессора.
— Иван Петрович! Мне журналисты проходу не дают, — обратился Олесь к
президенту академии наук. — Можно, я дам сегодня пресс-конференцию в актовом
зале?
— Теперь уж никуда не отвертеться, — обиженно развел руками президент
академии наук. — Мы все с удовольствием будем присутствовать на ней. Когда
вы думаете ее провести? — спросил он у Олеся.
— В десять часов в конференц-зале.
— Конференц-зал вам будет маловат. Давайте лучше в нашем клубе. Посмотрите,
какая толпа собралась. Если они зайдут в конференц-зал, то никому из нас
места не хватит. А там они все разместятся в партере, а мы, не сталкиваясь с
ними, зайдем на балкон.
— Спасибо вам, — поблагодарил Олесь.
— Не стоит, — президент академии наук протянул Олесю руку, — только впредь,
молодой человек, прежде чем так поступать, посоветуйтесь с нами.
— Обязательно. Только и вы внимательней относитесь, когда к вам приходит
кто-либо со своим открытием. — Олесь с благодарностью пожал протянутую руку.
В десять утра клуб гудел, как растревоженный улей. Академики важно восседали
на балконе. Сцена была ярко освещена прожекторами. В президиуме никого не
было. Открылась боковая дверь на сцене. Оттуда вышли трое сравнительно
молодых мужчин в тонированных очках, а за ними шел Олесь. Все они сели за
стол президиума. На балконе послышался шум возмущения. Почему в президиуме
сидят никому не известные люди, а не выдающиеся академики страны?
— Господа, — взял микрофон Олесь. — Позвольте вас познакомить с
представителями внеземной цивилизации, которые уже больше года работают у
нас в академии в моей группе.
В зале наступила гробовая тишина, казалось, все в один миг потеряли дар
речи. Потом присутствующие опомнились и разразились такими аплодисментами,
что в окнах дребезжали стекла. Только балкон безмолвствовал, ученый люд
просто не поверил и решил, что это очередной розыгрыш Артеменко.
— Я вам назову их имена, как это принято на их планете. Отчеств и фамилий у
них нет, — продолжал Олесь.
— Артум, — поднялся один из инопланетян и наклонил голову в приветствии. —
Луар, — второй инопланетянин повторил то же самое. — Ромер, — Ромер
поклонился, сверкнув белозубой улыбкой.
— Артум, Луар и Ромер прилетели к нам из солнечной системы Лаланда, куда
несколько лет тому назад был отправлен космический корабль, который погиб
при посадке на планету Лаландина. Они прибыли, чтобы помочь нам в освоении
космоса. Их наука шагнула настолько далеко вперед, что у нас есть чему у них
поучиться. Я предвижу, что у всех вас сейчас возник вопрос, почему они не
заявили о себе раньше. Дело в том, что по законам планеты Лаландина, они не
могут первыми заявить о себе. Их надо открыть, как сделал это я благодаря
случайному стечению обстоятельств, и теперь представляю их вам. Они готовы
поделиться с нами теми знаниями, которые у них сейчас есть, теми
достижениями науки, которые имеются у них на сегодняшний день. Они прилетели
к нам с чистым сердцем и открытой душой. Все они выдающиеся ученые на своей
планете, и на их счету немало великих открытий.
Олесь передал микрофон Артуму.
— Дорогие земляне! — начал Артум. — Мы приветствуем вас от имени жителей
нашей далекой планеты Лаландина. (В зале дружно захлопали.) Мы счастливы
представившейся возможности раскрыть наши инкогнито. Мы готовы к
сотрудничеству с вами и не будем скрывать от вас никаких секретов. Наша
наука действительно шагнула далеко вперед, гораздо дальше, чем ваша.
Проблемы, над которыми вы сейчас так безуспешно бьетесь, у нас давно решены.
Проблем здоровья, долголетия, космических путешествий для нас больше не
существует. Ваша планета очень больна. Она перегружена транспортом, который
дает огромный выброс вредных веществ в атмосферу, что сильно отражается на
вашем здоровье. Ваши заводы, особенно нефтеперерабатывающие, укорачивают вам жизнь. Хищническое уничтожение лесов по всей планете приведет вас к
катастрофе. У вас с каждым годом ухудшается состав атмосферы, нарушен
озоновый слой, предохраняющий Землю от коротковолновых излучений Солнца. Мы
можем помочь вам излечить вашу планету. (В зале раздались аплодисменты).
Артум сел. Олесь взял микрофон.
— А теперь, пожалуйста, мы ответим на все интересующие вас вопросы.
Два часа длилась пресс-конференция. Вопросы сыпались и сыпались, и конца им
не было. Тогда поднялся Олесь с микрофоном в руках.
— Простите, господа! Наши гости устали. Разрешите закончить
пресс-конференцию.
Олесь и лаландинцы пошли к боковой двери. Когда сцена была позади, Олесь
обратился к лаландинцам:
— Ребята, у меня создалось такое впечатление, что нам просто не поверили.
Что будем делать?
— Олесь, мы исчезнем, — с грустью и сожалением проговорил Артум. — Но куда
нам податься? В столице нам оставаться нельзя.
— Хорошо, ребята. Сегодня нигде не показывайтесь, а лучше, если вы прямо
отсюда отправитесь в тайгу, в научно-исследовательский центр “Светлана”, где
мы с вами работали над созданием компьютера. Идите прямо к директору, он вас
примет без раздумий. Возможно, и я туда подамся. Мне кажется, что здесь
сгущаются тучи.
— До встречи, — сказал Артум. Инопланетяне взялись за руки и моментально
растаяли.
В это время дверь распахнулась, и несколько фотоаппаратов нацелились на
Олеся.
— А где инопланетяне? — спросил один из ворвавшихся.
— Уже ушли, — ответил Олесь, улыбнувшись.
— Куда? Здесь же нет второго выхода, — удивились работники средств массовой
информации.
— Я не знаю, как вы их могли не заметить, — Олесь пожал плечами, улыбаясь.
Журналистская братия провожала его до самого кабинета. У дверей Олесь
извинился и, сославшись на усталость, захлопнул перед их носом дверь.
