В это время открылась дверь, показался столик на колесиках. На нем стоял пузатый сверкающий чайник, пять стаканов в позолоченных подстаканниках, на тарелочке тонкими ломтиками нарезанный лимон, сахарница с кусковым сахаром, печенье, конфеты, ванильные сухарики.
Столик девушка поставила между четырех кресел, стоящих кружком.
— Спасибо, Зоенька! — поблагодарил девушку генерал, Он поднялся и жестом пригласил всех в противоположный угол кабинета. — Давайте почаевничаем между делом. Зоя готовит удивительный чай.
Один из ребят прихватил с собой стул, и они впятером расположились вокруг столика на колесах. После первого стакана чая генерал напомнил:
— Мы очень внимательно слушаем вас, Олесь Семёнович. Продолжайте!
— Так вот, — продолжил Артёменко. — После гибели Березовского этот компьютер долгое время был на антресолях в кабинете директора научно-производственного комплекса, а потом его поместили в музей. По счастливой случайности я познакомился с мастером, помогавшим Березовскому создать этот уникум, и он мне всё рассказал. "Алиса", так назвали компьютер, помогла мне разыскать архив Березовского. Потом мне её просто подарили. Как позже выяснилось, в этот компьютер была введена программа самоусовершенствования. За много лет, проведенных в бездействии, “Алиса” обрела дар предвидения. Прежде чем приехать сюда я пообщался со своим компьютером "Алисой". Она мне поведала, что Алиса, то есть моя дочь, жива и здорова, находится сравнительно недалеко, но поиск её продлится довольно долго. И в том случае с нападением на мою квартиру и взрыва в моем кабинете в Академии Наук меня предупредила "Алиса". Кроме того, она может предсказать близкую кончину человека и, благодаря этому, нам удалось предотвратить многие трагедии. А попутно с её помощью удалось разрешить проблему рока.
— Что же ты молчал до сих пор? Нам бы такой компьютер! Сколько бед можно было бы избежать! Сколько дел можно было бы раскрыть в кратчайший срок.
— Я пытался создать подобные компьютеры. И создал. Уже два десятилетия работают они в клиниках точной диагностики, но всё это лишь жалкие копии моей "Алисы". Правда, один экземпляр получился более совершенный, чем остальные. Он находится у академика Готлиба Остапа Соломоновича. Но и это не то. "Алиса" неповторима.
— Жаль. Очень жаль, — задумчиво произнес Краснов, прихлебывая уже остывший чай. — Что ещё у тебя?
Олесь Семёнович пожал плечами.
— Может быть, у вас есть какие-нибудь ко мне вопросы? Я готов ответить на любой из них. А попутно и у меня могут всплыть кое-какие мысли.
— Во что была одета ваша дочь в момент исчезновения? — Задал первый вопрос Геннадий Адамович.
— Это может ответить вам Костя. Он видел Алису последним в тот роковой момент. Но во что бы она ни была одета, под одеждой у неё обязательно должен быть телекинетический костюм. Её оба костюма дома. Где она взяла еще один? Ума не приложу. Это для меня пока неразрешимая загадка.
— А зачем ей два костюма? Разве недостаточно одного? — удивился Булат Шамильевич.
— Один для кругосветных путешествий по земному шару, другой — для космических путешествий, — пояснил академик.
— Разве между ними есть какая-нибудь разница? — полюбопытствовал Тенис Вилисович.
— Конечно, есть и очень существенная. Костюмы для космических путешествий имеют более плотную ткань, что усиливает их телекинетическую силу. Этот костюм с капюшоном, к нему полагаются перчатки и специальная маска, которая позволяет посещать планеты с атмосферой, не пригодной для жизни, или вообще без атмосферы, но на очень ограниченное время, вполне достаточное для забора проб воздуха и грунта на анализ.
— И ваша дочь путешествовала в космосе? — удивился Бразаускас.
— Да. Конечно. Мы однажды всей семьёй по пути на Лаландину прокатились на одном астероиде. Но это очень опасные трюки, и они не приветствуются в космотуризме. За это очень сильно наказывают, штрафуют и даже лишают права путешествовать в космосе. Но Алисе так хотелось, что мы уступили её капризу. Наше отклонение от маршрута осталось незамеченным космической патрульной службой, и мы обошлись без наказаний. Но мы немного отвлеклись от главного.
Андрей Николаевич внимательно слушал полемику, молча, наблюдая за каждым говорящим. Наступила пауза.
— Может, кто ещё желает чаю? — спросил генерал. Желающих не было. Он нажал кнопку. Появилась Зоя.
— Зоенька, убери, пожалуйста! Чай был великолепным. Спасибо! — Все поблагодарили девушку, укатившую столик на колесах. — Давайте останемся в креслах, у нас же не допрос, протоколов вести не надо. Ну, так какие у тебя ещё соображения по существу вопроса, Олесь Семёнович? Для нас это беспрецедентный случай, и мы должны знать все, что касается этого происшествия.
— Но вы и так прекрасно знаете, что для отправления в путешествие, космическое или кругосветное необходимо соблюсти три условия: первое — наличие телекинетического костюма; второе — обязательное наличие антигравитона; и третье, что не менее важно двух предыдущих факторов, — четкое представление цели путешествия. Она нажала кнопки антигравитона в отчаянии, с одним лишь желанием — поскорее исчезнуть. Мы совершенно не знаем, что получится, если не иметь четкого представления цели путешествия. Мы никогда над этим вопросом не задумывались, да он и не возникал у нас. И мы не испытывали подобные варианты.
— А жаль, — покачал головой в раздумье генерал. — Это такое упущение с вашей стороны, которое может быть сулит новые великие открытия.
— Может, ты и прав, — согласился академик, — если бы всё это не упиралось в такой весомый фактор, как жизнь человека. Ведь мы имеем дело с надпространством, физический смысл которого до сих пор не выяснен до конца. И бессмысленно рисковать человеческими жизнями. Кто его знает, куда оно забросит человека в подобных ситуациях. Видите, как получилось с моей дочерью из-за этого третьего фактора.
Олесь Семёнович замолчал, задумался. Остальные тоже сидели молча, обдумывая услышанное.
— У тебя всё, Олесь Семёнович? — наконец, нарушил молчание генерал.
— Что касается дочери, то у меня на сегодняшний день всё. Но меня тревожит и волнует еще один не менее важный вопрос. Понимаете, какое дело? Вчера я познакомился с Костей и его сестрой, и они всё время стоят у меня перед глазами. Вот об этом я хочу с вами поговорить. Костя очень подробно рассказал мне вчера о своей жизни. У меня после этого остался такой тяжелый осадок на душе, что я не нахожу себе покоя. Вот что он мне рассказал, — Олесь Семёнович тяжело вздохнул, помолчал некоторое время, как бы собираясь с мыслями. — Когда ему было десять лет, у него погиб отец. У матери начались преждевременные роды. Она родила семимесячную девочку, но от горя металась и рвалась домой из роддома. Ей дежурная медсестра дала снотворное. Ночью по недосмотру медперсонала она умерла от внезапно возникшего кровотечения. Родителей похоронили в одной могиле. Девочка сначала оставалась в роддоме. Костю определили в детский дом. Когда девочке исполнилось четыре года, её отправили в тот же детский дом, где был брат. Окончив школу, Костя забрал сестру и ушёл из детского дома. Они пришли в свой дом, но там уже жил родной брат матери, то есть их родной дядя. Он не пустил детей даже на порог их собственного дома. Дети долго скитались. Костя подрабатывал, если удавалось, а сестрёнка просила милостыню. Так они дошли до столицы, где парень ради крыши над головой устроился работать дворником, а девочка стала учиться. Надо как-то помочь ребятам. Вы сами увидите, в каких условиях они живут и в какое тряпьё одеты. Я готов им помочь деньгами, но боюсь задеть их самолюбие. Они очень самостоятельные и независимые люди. Вы всё-таки все здесь с юридическим образованием, может быть, чем-нибудь сможете им помочь. Вот теперь у меня всё, — ему не хватало воздуха, волнение перехватывало дыхание. Олесь Семёнович поднялся, — Простите! Я пойду. У меня ещё много дел на сегодня намечено. До свидания! — Академик пожал на прощание руки генералу и его боевым орлам, на которых можно положиться в любом деле.
Оставшиеся в кабинете оперативные работники долго молчали под впечатлением последних сообщений академика.
— Сволочи! — внезапно стукнул по столу генерал. Потом, успокоившись, спросил, — Ну что орлы? Ваши предложения и версии. Это нельзя пускать на самотёк.
Булат Шамильевич, задетый за живое, подскочил.
— Какие версии? Какие предложения? Вешать таких сволочей надо! Подумать только, отнять у сирот их дом! Я это так не оставлю! Я найду этого мерзавца и вытрясу из него душу. Дети голодали, девочка милостыню просила. И это в наше время! Дайте мне это дело! Я восстановлю справедливость!
— Булат, уймись! Успокойся! Хватит метать молнии! — улыбнулся генерал. — Вот тебе мы и поручим восстанавливать справедливость. Кто еще хочет высказаться? У кого какие предложения? Версии? У тебя что, Геннадий? Давай!
— Версий у меня пока никаких, а предложение есть, — начал Геннадий Адамович. — Первое — познакомиться с виновником происшедшего, с молодым человеком по имени Костя. Второе — разыскать Раю Елисееву, подружку Алисы, узнать, что она знает по данному вопросу. Третье — подробнейшим образом изучить, чем занималась исчезнувшая девушка в последнее время. Четвёртое — выяснить, что за телекинетический костюм был на ней в момент исчезновения, где она его взяла. Вот все мои предложения.
— Разумно, — подвел итог генерал. — Поскольку Булат будет восстанавливать справедливость, Геннадий и Тенис пойдут знакомиться с Костей и Раей. За дело, ребята! Удачи вам! Да пусть сопутствует вам успех!
— Спасибо! — одновременно ответили ребята и покинули кабинет начальника.
