Все ещё спали, только Марица возилась на кухне, когда зазвенел звонок входной двери. Девушка побежала в прихожую и распахнула дверь. Перед ней стоял незнакомый мужчина и удивленно на неё смотрел.
— Простите, я, наверно, ошибся дверью, — незнакомец посмотрел на номер квартиры. — Нет, я вроде правильно позвонил.
Сверху по лестнице спускалось ещё несколько мужчин. Они подошли и стали удивлённо смотреть на очень красивую девушку. Следом за ними спускалось несколько женщин.
— Мама! — закричала Марица.
Одна из женщин вздрогнула и заторопилась вниз.
— Доченька моя, — они обнялись. — Солнышко моё! Принимай гостей из Березовска.
Все в недоумении наблюдали за этой сценой. Первым опомнился Мартынов.
— Татьяна Сергеевна, что же вы скрывали от нас, что у вас есть ещё одна дочь?
— А это папа меня родил всего неделю тому назад, — сообщила девушка.
Все расхохотались так, что на шум стали выглядывать недовольные соседи.
— Заходите, — опомнилась Марица. —Папа ещё спит. Мама, а бабушка приехала?
— Нет, доченька. Приехали те, кто был лично знаком с Анжеликой.
— Как? И вы её знаете?
— Да. Она много лет жила в Березовске, только тогда город так не назывался. В какой комнате папа спит?
— Он в кабинете. А мы с Костей занимаем комнаты, что напротив друг друга.
Все приехавшие зашли в гостиную. Просторная квартира вдруг стала тесной от такого большого количества людей.
Вышел Олесь Семёнович. Шум приветствий, шутки в основном по поводу благополучных родов.
— У меня ещё и сын есть, — похвастался Артёменко.
— Как, ты сразу двойню родил? — от души веселился Мартынов.
— Получается, что так.
— Покажи его нам! А то ведь не поверим.
— А вот и он. — Все обернулись. В дверях стоял очень красивый молодой человек выше среднего роста, широкоплечий, мускулистый, стройный. — Знакомьтесь! Костя.
Мужчины с улыбкой протягивали юноше руки и называли свои имена. Он приветствовал всех своим сильным рукопожатием и смущённой улыбкой. К нему подошла Татьяна Сергеевна.
— Здравствуй, сынок! — Костя совсем растерялся, он не знал, как вести себя, что говорить. Татьяна Сергеевна по-матерински обняла его и трижды поцеловала.
Марица побежала на кухню. Она разволновалась. Надо всех накормить завтраком, а хлеба мало, масла совсем немного. На кухню зашла Татьяна Сергеевна.
— Ты не хлопочи, дочка. Мы только что позавтракали.
— Когда же вы успели? Только седьмой час.
— У нас большая разница во времени. Мы вылетели в десять утра по нашему местному времени. Как тебе живется здесь? Папа не обижает?
— Живу, как в сказке или во сне. Боюсь проснуться и вновь оказаться в подвале. А папа очень добрый. Вчера я провинилась, так он не хотел меня пороть.
— Доченька, о чем ты говоришь? — у Татьяны Сергеевны округлились глаза. — Он за свою жизнь и мухи не обидел.
— А вот меня всё же выпорол. Я ему дала ремень и сказала, если он мне действительно отец, то пусть докажет это. И он несколько раз ударил меня вот сюда, — она повернулась задом, пальцем показала, куда именно ударил отец. — Совсем не больно, но главное, что доказал.
— Что же ты такое натворила, солнышко моё?
— Ой, мама, мне даже стыдно об этом говорить. Я поставила в духовку пирог, а сама пошла смотреть телевизор в своей комнате. Кино такое было интересное, что я обо всём забыла, а когда увидела дым, то было уже поздно. Тут папа пришёл, мы выкинули пирог, открыли окна и вентилятором выгоняли дым на улицу. Я так боялась, что папа прогонит нас обратно в подвал. Но он сказал, что прогонять не будет, а вот выпороть меня надо. Тогда я пошла за ремнём.
— Вот теперь ты по-настоящему наша дочь, — сказала, смеясь, Татьяна Сергеевна. — Давай корми своих мужчин, мы все вместе поедем на выставку.
— У меня уже всё готово. У нас вчера гости были и много чего осталось.
— Гости? Кто же именно?
— Милиционеры. Среди них был генерал, он со мной вчера танцевал. Представляете? Мне такое и во сне не могло присниться. Он учил меня танцевать. Я ведь до этого ни разу ни с кем не танцевала. С ним было ещё трое. Это те, которые ведут поиск Алисы. Они очень хорошие и добрые люди. Они мне подарили говорящую куклу и большого медведя.
— И на какой стадии уже следствие?
— На завершающей. Состав ткани уже известен. Осталось только заказать её и изготовить костюмы.
Закипел чайник. Девушка заварила свежий чай, стала накрывать стол на троих.
— Может и вам налить чаю?
— Спасибо, дочка! Не надо. Я пойду, а вы тут завтракайте.
В восемь снова зазвонил звонок входной двери. Марица побежала открывать. В дверях стоял… Булат с огромной розой темно-красного цвета. У девушки от неожиданности перехватило дыхание. Сам такой серьезный, глаза улыбаются, одет в темно-серый костюм, белоснежную рубашку и светло-серый галстук с голубым отливом.
— Это вам, — протянул ей розу.
— Спасибо! Какая прелесть! — Они смотрели в глаза друг другу, не в силах отвести взгляда. На какой-то миг время для них остановилось. — Проходите! — пролепетала она заплетающимся языком. Наконец, взяла себя в руки. — К нам приехало столько народу из Березовска. Мы сегодня идем на выставку Анжелики Лоретти. А вы пойдете?
— Если вы пригласите, — слукавил Булат.
— Я вас приглашаю.
— Я с удовольствием пойду вместе с вами.
— Заходите! Чего же мы стоим в дверях?
Из гостиной слышны были разговоры, смех. Вышел Олесь Семёнович, удивился, увидев Булата. Они поздоровались.
— Булат,что-нибудь случилось непредвиденное? — обеспокоено спросил Артёменко.
— Ничего. Просто Марица пригласила меня на какую-то выставку.
— Когда же ты успела? — он глянул на дочь, на розу, увидел, насколько оба смущены. Ему ничего не надо было объяснять, он и так все понял.
— Только что. Вот, папа, посмотрите, какая красота. — Она повертела розой перед глазами отца и побежала искать для неё вазу.
Олесь Семёнович молча посмотрел на Булата. Тот смутился, опустил голову, чувствуя себя виноватым.
— Смотри, парень! Три шкуры спущу за девчонку. Она ещё совсем ребенок. Только посмей к ней притронуться, — он зло сощурил глаза и сжал кулаки.
— Не думайте обо мне плохо, Олесь Семёнович. Я и пальцем к ней не притронусь, но она всколыхнула всю мою душу. Я ничего не могу с собой поделать. — и тут же сменил тему разговора. — Андрей Николаевич велел за вами заехать.
— Мне автобус нужен. У меня много народу.
— Сколько человек? — оживился Булат.
— Не знаю. Сейчас спрошу. Проходи. Сам увидишь.
Булат не стал заходить, а только постоял в дверях и повернулся к Артёменко.
— Я четверых могу взять. Остальным сейчас вызову служебный микробус.
— Не надо беспокоиться, Булат. Сейчас я закажу несколько такси, все проблемы будут решены.
— А чем вас не устраивает микробус? Роскошная машина.
— Устраивает, но как-то неудобно.
Булат рвался на подвиги. Его уже невозможно было остановить. Он звонил оперативному дежурному.
Марица подошла к отцу и шепнула на ухо:
— Папа, а что мне одеть?
— Марица…
— Ну, па-па. У вас такой вкус хороший, и я вам доверяю. Тем более что вы уже все мои наряды видели.
— Ну, пошли.
Он посоветовал ей надеть светло-коричневый брючный костюм с оранжевой кофточкой и коричневые туфли на невысоком каблуке.
— Вот видите! — обрадовалась девушка. — Я бы не додумалась. Я раньше никогда не стояла перед выбором, потому что не было из чего выбирать. Сейчас я в затруднении. Спасибо за помощь! Можете идти. Я буду одеваться.
Был конец марта. День выдался солнечным, температура воздуха поднялась до десяти градусов выше нуля. Поскольку в таежном городке во всю ещё властвовала зима, все приехали в шубах или зимних пальто. Встал вопрос, как быть? Никто не хотел на этой жаре париться в теплой одежде. Решили ехать налегке, так как машины доставят их от подъезда дома к входу в выставочный зал. У подъезда вышла небольшая заминка, не знали, кому, где ехать. Тете Паше предложили сесть в легковую машину, но она заупрямилась, ссылаясь на то, что эта машина, не для её габаритов, стала подниматься в микробус, заняв два передних сиденья. За ней выстроились в очередь все остальные. На пороге остались стоять Олесь Семёнович, Татьяна Сергеевна, Марица и Костя.
Они подошли к машине Булата. "Лань" последнего выпуска поражала воображение. Это была машина высшего класса, отвечающая всем требованиям мирового стандарта, она предназначалась для эксплуатации на скоростных трассах государственного значения, где покрытие дороги всегда поддерживается в отличном состоянии. Машина была идеально обтекаемых форм и могла развивать небывало высокую скорость. В условиях города, где большая перегруженность транспортом, эта машина была непозволительной роскошью.
Салон поражал своей исключительной чистотой, что можно объяснить двумя причинами: или хозяин ею почти не пользуется, или уж слишком за ней ухаживает. Скорей всего и то, и другое. Рядом с водительским креслом села Татьяна Сергеевна, остальные разместились сзади. Марица оказалась в середине. Булат настроил зеркало заднего вида, таким образом, чтобы можно было видеть девушку.
“Лань” бесшумно покатила по асфальту, набирая скорость.
Вскоре они выехали из сутолоки городских улиц, попали на скоростную восьми рядную трассу по четыре полосы в обе стороны.
— Булат, давно у тебя эта машина? — восхищенно спросил Олесь Семёнович.
— Уже с полгода.
— Зачем тебе такая роскошь?
— Не знаю, — Булат пожал плечами. — Понравилась, и не жалею, что купил. Очень удобная, горючего совсем не требует, гарантия на десять лет. Капот над мотором не открывается, приварен наглухо.
— Что за двигатель у неё?
— Плазмолетный двигатель. Его заправляют при сборке, и запаса энергии хватает на весь срок эксплуатации.
— Какой срок эксплуатации?
— Все зависит от интенсивности работы. Таксистам её хватает на семь-восемь лет.
Булат придерживался второй полосы, скорость держал среднюю, на обгон шёл неохотно, машину вёл осторожно, изредка поглядывая в зеркало заднего вида, где была видна Марица.
Девушка восемь лет прожила в столице, но кроме школы и ближайших магазинов ничего не видела, если не считать нескольких пеших прогулок с братом до института. Поэтому ей всё было интересно. Марица вертела головой во все стороны, глаза её блестели. Она изредка облизывала свои яркие, не тронутые помадой губы.
На скоростных трассах светофоров почти нет. За весь путь их не было ни одного. Но при подъезде к Сокольникам над каждой полосой висел светофор. Они остановились на красный свет, Марица глянула вперед, в зеркальце встретилась с внимательным взглядом Булата. От неожиданности она вздрогнула, покраснела и опустила глаза. Парень смутился и сменил положение зеркала. Когда она вновь подняла глаза, то в зеркале не было видно лица водителя. Может, ей это просто показалось? Или фантазия воображения разыгралась?
К выставочному залу подъехали одновременно с микробусом, и все вместе вошли в просторное фойе. Посетителей ещё не было. Из касс было открыто всего одно окошко. Олесь Семёнович подошел к нему. Кассир спросила:
— Вы с экскурсией? Вам нужен экскурсовод? Сколько вас человек?
— С экскурсоводом будет двадцать, — улыбнулся Олесь Семёнович.
— О! Вы изволите шутить? — она взяла в руки микрофон. — Рита, здесь посетители с большим чувством юмора. Как раз по тебе. Встречай!
