Свадебное гуляние продолжалось до утра. Когда забрезжил рассвет, Булат с Марицей пошли провожать до стационара почтенных старцев, которые уже свободно общались на русском языке.
— Какая свадьба! — восхищался Эдуард Амвросиевич. — Какой размах! А невеста, как богиня, сошедшая с небес. Она будто светилась изнутри. Кто мог придумать подобный наряд?
— Его с Лаландины прислали, — выдала тайну Марица.
— Это что, город такой или страна? — поинтересовался Вахтанг Эдуардович. — Я что-то не слышал раньше такого названия.
— Ой, что вы, дедушка! — звонко засмеялась Марица. — Это планета такая, Лаландина.
— Ты что мне голову морочишь, красавица? Что ещё за планета на земле появилась?
— Дедушка, да вы на целое столетие отстали в своих горах. Наверно, и газет совсем не читаете. Лаландина — это планета из солнечной системы Лаланда. Вы видели, сколько на свадьбе было людей с белыми волосами? Это все инопланетяне, лаландинцы. Они давно здесь живут и работают.
— Это у них такой цвет волос? — удивился старец. — Они все беловолосые?
— Все до единого.
— А я думал, откуда столько альбиносов в тайге?
— Это не альбиносы, — в утренней тишине девушка рассыпала колокольчики своего смеха, — это и есть инопланетяне. У них ещё глаза красных оттенков.
— И сколько лет везли этот наряд для невесты?
— Они не везли, — продолжала веселиться девушка. — Они телепортировали его и не годы, а доли секунды.
— Ты совсем меня запутала, красавица. Я уже ничего не соображаю. Что это за теле,… теле,… фу, а как дальше?
— Телепортация, дедушка. Это знает любой современный школьник. Это слишком долго объяснять. Я лучше приду к вам завтра в стационар и обо всём расскажу подробно.
— Значит, свадебный наряд с другой планеты. И сколько же он стоит?
— Он ничего не стоит. Это подарок. Алиса открыла параллельный мир у нас на земле. И на Лаландине тоже изготовили такую же телекинетическую ткань, что и Алиса. И там открыли параллельный мир. Вот лаландинцы, в знак благодарности, прислали ей свадебный наряд. Там нет такого обряда, как свадьба, но женщины на Лаландине одеваются необыкновенно красиво.
— Слушай, Вахтанг, ты что-нибудь понял из того, что говорит эта девочка? — спросил Эдуард Ашотович у сына. — Я ничего не понял. Завтра же садимся за учебники. Мы, действительно, на сто лет отстали от современной жизни.
У дверей стационара они стали прощаться.
— Спасибо тебе, Булат, что черкески привез. Я себя джигитом почувствовал. Как я сегодня танцевал лезгинку? — спросил Эдуард Ашотович. — Никогда не думал, что мне придется ещё раз в жизни подняться на носочки.
— Вы великолепно танцевали! — похвалила Марица.
— Разве ты один танцевал? — вступил в разговор, задетый за живое, его сын. — Уж если на то пошло, то нас танцевало шестеро: Булат, его друзья и мы с тобой.
— Ты лезгинку танцевал и до лечения, а я уже с постели не мог подняться. И вот надо же, сегодня танцевал! Даже не знаю, как этих людей отблагодарить. Уже столько дней ломаю голову над этой проблемой и ничего не могу придумать. Булат, может, ты чего подскажешь?
— Я все делаю, что могу. Видели, сколько цветов сегодня было? Это я привез с Кавказа. А чем их ещё можно удивить? У них всё есть.
— Молодец, Булат! Если что ещё придумаешь, я готов финансировать любую твою идею. — заверил Эдуард Ашотович. На этом они распрощались.
— Моя королева! Ты, наверно, очень устала? — заботливо поинтересовался Булат.
— Еле на ногах стою. Я столько сегодня танцевала! Ты был великолепным кавалером.
Булат обнял девушку за плечи. Они медленно пошли навстречу утренней заре.
— Какие славные у тебя прадедушки.
— Угу, — промычал он. Ему было тяжело говорить. Близость девушки туманила сознание, кровь была на стадии закипания, ноги плохо слушались.
— Ой, Булатик, какой ты горячий, — она отстранилась от него, — мне прямо жарко стало.
Они подходили к дому, поднялись по лестнице на второй этаж. Расставаясь, девушка обычно позволяла себя обнять, и Булат с нетерпением всегда ждал этого момента.
— Спокойной ночи, моя королева! — он нежно обнял девушку, слегка коснувшись губами её губ. Марица, вопреки своим правилам, порывисто обняла парня и жадно прильнула к его губам. Он вздрогнул и застонал.
— Марица, что ты со мной делаешь?
Она выскользнула из его объятий, открыла дверь.
— А это чтобы не улыбался всем, когда со мной танцуешь, а думал только обо мне, — с дрожью в голосе ревниво проговорила Марица.
— Так я… — он рванулся к ней, но она захлопнула перед ним дверь.
— О, моя королева! — тяжело дыша, он в изнеможении присел на ступеньке лестницы. На его лбу выступили крохотные капельки пота.
Уже было достаточно светло, но всё ещё горели уличные фонари. Это был волшебный миг прощания ночи с утренней зарей. Ночная дымка рассеялась по траве с серебристой росой. Было свежо и прохладно. Большая веселая компания возвращалась со свадебного торжества. Впереди шли мужчины, о чем-то оживленно беседуя. В трех шагах от них шли молчаливые уставшие женщины, прислушиваясь к разговору своих мужей.
— Олесь, ты не находишь, что нам в городке очень не хватает такой колоритной фигуры, как Булат? — спросил Мартынов. — Где бы он ни появлялся, вокруг него жизнь начинает бурлить. В нём столько энергии, что от него пышет жаром, как от большого костра.
— С ним надо быть очень осторожным, — заметил Олесь Семёнович, — а то можно обжечься. На себе испытал.
— А ну-ка, поведай нам! — попросил Готлиб.
— Моя “Алиса”, я имею в виду компьютер, обнаружила в нем экстрасенсорные качества самого высокого класса. Вы все помните хорошо, каким я был седым, когда на меня свалилось это несчастье с дочерью. Тогда Булат сказал мне, что я холодный, и решил меня отогреть. Перед театрализованным представлением он пригласил меня к себе. Помните, я уходил? Я думал, что ему надо что-нибудь обсудить со мной, а он уложил меня спать на раскладушку и лег рядом.
—Удивительно, как же вы поместились на ней, два таких бугая? — рассмеялся Мартынов. — Она под вами не развалилась?
— Мы в параллельном мире только так и спали, когда пришлось ночевать посреди океана.
— Вы что, плавали на них? — не унимался Максим Сергеевич.
— Там не больно-то поплывешь, глубина всего ничего, где по колено, а в основном по щиколотку.
— Прости, я перебил тебя. Что было дальше?
— Проспали мы с ним всю ночь. Утром я проснулся, полон сил и энергии. Волосы, как у молодого парня.
— Пережарился, значит, — теперь уже смеялся Остап Соломонович.
— Вот видишь, Остап, ты всю жизнь потратил на свой эликсир молодости, а Булату одной ночи хватило омолодить нашего Олеся, — заметил Мартынов, — и при том безо всяких там уколов. Но все же, как нам его заполучить?
— Нам же нечего ему предложить, — развел руками Артёменко.
— У нас же есть отделение милиции. Штатная должность начальника отделения милиции — подполковник. Я могу добиться со временем и полковника. Город наш растет, — охотно поделился перспективами будущего города Мартынов.
— Да он зачахнет со своим темпераментом в нашем городе, где нет преступлений и преступников, где квартиры не запираются, так как нет воров.
— Да, тяжелый случай, — подвел итог начальник института по должности, хозяин города, по сути.
— У меня есть идея, — загорелся Готлиб. Все с надеждой повернулись к нему. — Надо организовать преступную банду.
Все расхохотались.
— А её предводителем и вдохновителем будет академик Готлиб, — смеясь, уточнил Мартынов.
На этой веселой ноте они стали расходиться.
— Ну вот, моя дорогая, все наши беды позади, — сказал Олесь Семёнович, открывая дверь подъезда и пропуская вперед жену. — Всё по сказочному сценарию. Осталось сказать: ”И я там был, мед-пиво пил”.
— С одной лишь разницей. Дальше говорится: “По усам текло, да в рот не попало”. А мы, кажется, слегка перегрузились. Стол был великолепный. Вот дочь у нас была, действительно, как из сказки.
— Артум постарался. Собственноручно с Лаландины доставил ей этот наряд. — Тут он увидел Булата, сидящего на верхней ступеньке в глубокой задумчивости. — Что, Булат, устал, наверняка?
— Есть немного.
— Пойдем, я тебя провожу. — Он повернулся к жене. — Танюша, ты иди, а я провожу Булата.
— Что ты, академик, не надо, — южанин поднялся. — Я сам дорогу найду.
— Пойдем, пойдем, Ромео! Ты, случайно, не хватил лишку на свадьбе?
— С чего ты взял? Мне нельзя. Надо мною столько родителей, начиная от отца и кончая трижды прадедушкой. Они меня розгами высекут, если я потеряю контроль над собой. А потом у меня слишком много братьев, родных, двоюродных и так далее. Они равняются на меня. Какой пример я им покажу, если выпью лишнего. И вообще, ты видел когда-нибудь пьяного грузина? Мой народ любит веселье, застолье, песни, пляски, но не пьянку до бессознательного состояния. У нас в почете хорошая шутка, красивый тост. Остальное возбраняется.
Было уже совсем светло. Погасли уличные фонари, утренняя зарница окрасила восток в яркие тона.
— Вот мы и пришли, — сказал Булат. — Спокойной ночи, академик!
— Скорей всего спокойного дня, — улыбнулся Олесь Семёнович, пожимая руку Булату.
Жизнь таежного городка постепенно входила в свое русло. Осень не жалела красок, особенно щедра была она на позолоту. У Булата заканчивался отпуск. С утра он заходил к Артёменко, брал вместительное лукошко, провожал Марицу в школу и уходил в лес за грибами. Была пора рыжиков, которые он аккуратно очищал от хвои и складывал в лукошко. Грибов в том году было, хоть косой коси, поэтому он выбирал молоденьких и ядреных.
Екатерина Дмитриевна каждый раз ахала, всплескивала руками и с благодарностью принимала дары леса.
— Булат, ты не боишься один в лес ходить? — спросила она как-то.
— Кого бояться? Разбойники сейчас только в книгах существуют.
— Заблудиться можешь.
— Что вы! Для меня лес, что дом родной. Жаль уезжать отсюда. Я сердце свое здесь оставляю. Не смогу я без Марицы, Екатерина Дмитриевна.
— Так в чём же дело? Оставайся!
— Работа у меня, — тяжело вздохнул он. — Через два дня отпуск заканчивается.
— Когда уезжаешь?
— В самую последнюю минуту. Мне Олесь подарил телекинетический костюм. Так что я отсюда прямо на работу.
— Мы будем скучать по тебе. Особенно Марица. Любит она тебя сильно.
—Вот я теперь как тот витязь на распутье. Там — работа, здесь — Марица.
—Славная она девочка. Хорошей хозяйкой будет. Полюбили мы её очень. А ты приезжай на грибки. Они скоро усолятся. С этим костюмом у тебя никаких проблем не будет.
—Спасибо! Я буду навещать вас, если время позволит. Я ещё завтра схожу за грибами, а сейчас пойду Марицу встречу из школы.
С отъездом Булата жизнь лишилась каких-то красок. Не было больше таких шумных ужинов, редкостью стал смех, погрустнела Марица. Потянулись обычные рабочие будни.
Уехали на свой Кавказ помолодевшие старцы. Костя готовил отчет о производственной практике. Алиса занялась подробным описанием параллельного мира. В её распоряжении было много фотографий, отражающих жизнь молодежного лагеря, богатый гербарий, заботливо изготовленный Марицей, а также результаты анализов воды и грунта.
После уроков к ней прибегала Марица, помогала в оформлении альбомов. Они вместе придумывали подписи под фотографиями, давали названия растениям.
Однажды вечером, радостная и счастливая, прибежала домой Марица.
— Папа, мама, бабушка, Алиса беременная. Она мне только что сказала. У неё уже на две недели менструация задержалась. Представляете! У меня появится племянник. — Она остановилась. Все смущенно улыбались.
— Я опять что-то не так сказала?
— Все правильно, дочка, — ответил отец, посмеиваясь. — Садись ужинать. Спасибо за хорошую новость. Мы очень рады за тебя, за Алису и Костю. Как Алиса себя чувствует? — Он налил ей чаю, подвинул стул.
— Хорошо. Иногда её поташнивает, а так все хорошо, — она с аппетитом принялась за ужин. — Алиса завтра к врачу пойдет и тогда все будет ясно наверняка. Мы уже окончательно оформили гербарий, сделали подписи под фотографиями. Алиса заканчивает отчет. Мне можно ещё чаю? Спасибо, бабушка! Ну, так вот. Я уже сказала, что Алиса заканчивает отчет. Ещё совсем немного осталось. А вот у Кости все готово.
— Пора им собираться в столицу, — сказал Олесь Семёнович, — а то Костя пропускает занятия. Как бы неприятности не возникли.
— Папа, не волнуйтесь. У Кости не будет неприятностей. Он же лучший студент факультета.
— Передай им, чтобы завтра пришли на ужин. Мы все обговорим.
На следующий день за ужином было решено, что 30 сентября Алиса с Костей отправятся в столицу
— Папа, можно я поеду с Алисой и Костей? — умоляюще глядя на отца, попросила Марица.
— Дочка, а школа?
— Я перед всеми учителями отчиталась за первую четверть. Меня отпускают.
— Ишь, всё предусмотрела! — восхитился отец. — С моей стороны возражений нет. Спроси у мамы.
— Мама, можно? Я буду за Алисой ухаживать. Она ведь ребеночка ждет.
— Езжай, доченька! — улыбнулась мать.
— Бабушка, а вы без меня управитесь по дому?
— Управлюсь, золотко мое. Езжай!
— А Алиса с Костей не возражают?
— Пусть едет, — согласился Костя. — Она ведь к своему Булатику стремится. Жить без него не может.
— Ну, и глупо с твоей стороны так говорить, — обиделась девушка. — Я ведь о твоем будущем ребеночке думаю. И о тебе надо позаботиться. Алисе будет не до этого.
— Костя, оставь в покое сестру, она ведь дело предлагает, — защитила её Алиса. — Я сама ещё не знаю, как у меня сложатся дела.
— Хватит дискуссий на эту тему, — остановил спорщиков отец. — Марица едет с вами. Алиса, а ты поговори с деканом. Необходимо срочно изменить технологию изготовления ткани у вас на кафедре. А ту, что имеется, в срочном порядке необходимо уничтожить. Передай обязательно это от моего имени Тихомирову.
— Почему, папа?
— Я боюсь, что после твоего сообщения, появятся желающие проникнуть в параллельный мир. А этого ни в коем случае нельзя допустить. Во-первых, он стерильно чист, и у аборигенов может отсутствовать иммунитет от наших болезней. Во-вторых, как ты заметила, там почва — сплошные драгоценности. А порок алчности у землян ещё не изжит до конца. И просто могут появиться любопытные романтики. Поэтому состав этой ткани надо держать в строжайшей тайне.
— Хорошо, папа. Я передам и попробую сама изменить соотношение компонентов так, чтобы это не повлияло на внешние показатели ткани.
— Доченька, это очень большая работа, — предупредил отец. — Она может затянуться надолго.
— Не волнуйся, папа. Я попытаюсь методом произвольного подбора сделать с десяток проб и выберу наиболее приемлемый вариант.
— Смотри, не перегружайся! Береги моего внука!
— А если внучка?
— Какая разница. Все равно буду любить. Завтра к десяти подходите к ангару. Максим Сергеевич поедет в столицу по своим делам. Он обещал захватить вас.
Дня через три после отъезда дочери Олесь Семёнович пришел на обед раньше обычного. Он всё время думал о дочери и предполагал, какая может разразиться буря после её отчета. Он был уверен, что сообщение Алисы подвергнут сомнению. Могут назначить экспертизу, создать комиссию. Нет. Этого допустить нельзя. Это для дочери будет непосильной ношей. Надо срочно ехать в столицу, поддержать ее в трудную минуту. Надо все обговорить с женой, посоветоваться с матерью.
— Что так рано, сынок? — спросила мать.
— Подумать надо. А где Танюша?
— Она скоро придет.
— Куда она пошла?
— В поликлинику. Не пугайся, ничего страшного. Просто профилактический осмотр.
— Я буду в кабинете, мама. Как вернется, пусть зайдет.
— Хорошо, сынок.
Олесь Семенович зашел в свой домашний кабинет, постоял некоторое время в раздумье, потом стал просматривать видеозаписи, которые были отсняты в параллельном мире. Включил компьютер, перенес материал на лазерный диск. Взял колбу с образцом грунта, встряхнул слегка, полюбовался сверканием песчинок, отсыпал немного в пробирку, закрыл пробкой, все положил в портфель. В это время он услышал, что пришла жена, она о чем-то разговаривала с его матерью.
— Олесь, к тебе можно? — спросила Татьяна, приоткрыв дверь.
— Конечно, дорогая. Мама сказала, что ты пошла в поликлинику. Тебя что-нибудь тревожит?
— Тревожит.
— Что именно? — обеспокоено, спросил он. — Ты ничего мне не говорила.
— Я не была уверена.
— В чем?
— Я беременна.
— Что-о-о? — радостно заулыбался он. — Я не ослышался, любимая?
— Нет, дорогой, ты не ослышался.
— Танюшенька, любовь моя! Какое счастье! — Он подхватил жену на руки, закружил по комнате.
— Пусти меня, сумасшедший! Во мне 70 килограмм.
— Не пущу. Я ведь сильный мужчина. Ты в этом уже убедилась. — Он стал целовать её. Они оба звонко хохотали.
На шум заглянула мать.
— Что так расшумелись, дети?
— Мама, У нас потрясающая новость! Скоро Танюша подарит тебе ещё одну внучку.
— А если внука?
— Какая разница? — Он опустил жену на ноги. — Танюша, милая, — он поцеловал жену. — Ты же говорила, что у тебя больше не будет детей.
— Прости меня, дорогой, я обманывала тебя.
— Каким образом?
— Помнишь, когда Алисе исполнилось пять лет? Я хотела ребенка, мы перестали предохраняться. Я никак не могла забеременеть. После долгого обследования и лечения врачи сказали, что я здорова, и что надо тебе пройти обследование. Я побоялась тебе говорить об этом, я знала, что ты будешь очень переживать. Тогда я сказала тебе, что у меня больше не будет детей.
— Танюшенька, родная моя! Так это я, оказывается, был во всём виноват? Чем я тогда занимался, не помнишь?
— Антигравитонами
