Из боковой двери вышла миниатюрная девушка с копной огненно-рыжих волос. Лицо её было усыпано веснушками, но две ямочки на щеках придавали ей столько обаяния, что все присутствующие заулыбались.
— Здравствуйте! Добро пожаловать на нашу выставку. Прошу зайти в дверь, что слева. Это начало осмотра.
Все зашли. Экскурсовод была замыкающей. Они попали в огромнейший зал с широкими окнами от пола до потолка. В окнах стекла были матовые, поэтому зал освещался равномерно, и не создавались блики на картинах. Весь зал был поделен на небольшие участки передвижными выставочными стендами.
— Мы находимся в начале экспозиции картин великой художницы нашего времени Анжелики Лоретти.
— Вы нам, пожалуйста, подробней о её биографических данных, — попросил Остап Соломонович Готлиб.
— Анжелика Лоретти родилась в 2056 году в пригороде портового города Пьюмбино в интеллигентной семье. Её мать была учительницей в местной школе, преподавала историю и вела кружок живописи, отец был директором музыкальной средней школы. Девочка была единственным ребенком в семье. Её воспитанию родители уделяли большое внимание, в три года она уже играла на скрипке несложные пьесы. С четырех лет она уже выступала на концертах в местном клубе. Рисовать девочка стала с шести лет и тяга к рисованию пересилила музыкальное дарование. Здесь представлены рисунки дошкольного возраста. Прошу обратить внимание вот на этот пейзаж. Синее неспокойное море и одинокий остров. Солнце наполовину утонуло за горизонтом, но всё ещё не потеряло свою яркость. Несколько багровых бликов на гребнях волн и позолоченные верхушки деревьев на острове. Здесь нет ярко выраженных деталей. Вся картина воспринимается в целом. Но какое огромное впечатление она оставляет в душе каждого, кто внимательно всмотрится в неё! И ещё вот очень оригинальная работа. Если смотреть издали, то можно подумать, что картина написана кистью. На самом деле это всего лишь аппликация разноцветной бумагой на картоне. Только штриховой фон создан карандашом. Картина называется "Белая ночь". Почему такое название? Внимательно всмотритесь, вы поймете сами. Сейчас несколько минут походите и посмотрите, когда закончите осмотр, пойдем дальше.
Следующие разделы представляли периоды творчества художницы с семи до одиннадцати лет, с двенадцати до семнадцати лет, с восемнадцати до двадцати двух лет. В пятом разделе шел период с двадцати восьми до тридцати двух лет и так далее.
Еще ни один посетитель выставки не заметил, что в экспозициях совершенно отсутствуют картины, созданные в период, когда художнице было от двадцати двух до двадцати семи лет.
До этого момента посетители ходили молча и внимательно слушали экскурсовода. Марица рассматривала каждый рисунок, этюд, картину. Она впервые была на выставке, ей было всё интересно. На некотором расстоянии от неё шел Булат, для которого самым значимым объектом пристального внимания были не картины, а эта девушка. Он пытался вспомнить тот миг, когда он встретил её взгляд в зеркале. Она вздрогнула и покраснела. Почему? Или он просто выдает желаемое за действительность? Нет. Не может быть. Он слишком стар для неё. Надо выкинуть всё из головы. Но как выкинуть, если все мысли только о ней? Если тело поет от желания быть рядом с этой юной красавицей, если душа ликует, глядя на неё.
— Ты на картины смотри, а не на предмет своего обожания, — шепнул ему кто-то на ухо.
Булат оглянулся. Рядом стояли Геннадий и Тенис. Краснов о чем-то разговаривал с Артёменко.
Снова возникло рыжее очарование. Две ямочки на щеках и белоснежная улыбка.
— Здесь перед вами представлены картины уже более позднего периода, когда Ажелике Лоретти исполнилось двадцать семь лет. Это был расцвет таланта художницы, именно в этот период созданы картины, принесшие мировую известность Анжелике Лоретти. Я хочу обратить ваше внимание на это плотно, где…
— Можно вопрос? — поднял руку Остап Соломонович.
Девушка замолкла на полуслове, заморгала рыжими ресницами.
— Я вас слушаю.
— У вас совершенно отсутствует экспозиция картин за период от двадцати двух до двадцати семи лет. Чем вы это объясните?
Девушка смутилась.
— Простите! Я не знаю. Может, что напутали организаторы выставки? Вы пока посмотрите, я сбегаю, узнаю.
— Узнавай, родимая, узнавай! Все равно ничего не узнаешь, — пробурчала ей вслед тетя Паша.
Тетя Паша, а точнее Пелагея Дмитриевна хорошо знала Таисию Ароновну, мать академика Остапа Соломоновича Готлиба. Это она сидела у постели умирающей старухи 28 лет тому назад. Это она была единственным свидетелем, когда сын ввел в вену умирающей матери вакцину омоложения (как он её тогда называл). Это она увидела последний выдох умирающей, вместе с которым душа несчастной покинула исстрадавшуюся плоть. Потом Пелагея Дмитриевна сидела и ждала, когда пройдет два часа, чтобы искупать покойницу и нарядить в последний путь. Но вместо этого они увидели первые признаки воскресающей плоти, в которой уже поселилась другая душа. Ожившая женщина не признала своего сына, так как была совершенно другим человеком. Она быстро поправлялась и заметно молодела. С годами в её чертах не осталось ничего, что напоминало бы ту старуху, чьей плотью воспользовалась другая душа. Возродившаяся женщина стала красивой и стройной и к тому же очень талантливой. Её увлечение живописью удивляло всех. Картины, в основном пейзажи, украшали столовую, дворец культуры, многие лаборатории. Она прекрасно пела и писала небольшие расказы. Но не могла вспомнить, кто она.
По счастливой случайности ей встретился молодой человек по имени Олесь, которому несчастная женщина доверила свою боль и отчаяние. Он сделал для неё всё возможное и невозможное и установил имя той, чья душа вселилась в плоть умершей Таисии Ароновны. Это была Анжелика Лоретти. Вот почему на этой выставке отсутствуют картины за пять лет жизни Анжелики Лоретти. Пять лет, прожила она в таежном городке, с именем другой женщины среди самых талантливых людей планеты, которые собрались в этот день на этой выставке.
В тишине зала были слышны осторожные мужские шаги и перестук женских каблучков. Олесь Семёнович остановился перед картиной "Автопортрет с сыном". Он долго стоял, всматриваясь в лица, потом подозвал Готлиба.
— Узнаешь? Братишка твой.
— Остапчик? — улыбнулся Остап Соломонович.
— Батюшки мои! Гляньте! — воскликнула тетя Паша. — Ефросиния наша. Какой красавицей стала! А здесь, смотрите! Она же, только царицей наряжена.
— Она ведь артистка, — пояснил Олесь Семёнович.
В этот момент вернулось расстроенное рыженькое чудо, их экскурсовод.
— Вы правы, — сказала она Остапу Соломоновичу. — За этот период у нас нет ни одной картины Анжелики Лоретти.
— Кто привез сюда эти картины?
— Анжелика Лоретти по приглашению министерства культуры нашей страны.
— Она здесь? — Рыженькое чудо оказалось в плотном кольце посетителей.
— Да. Она в столице. Но сюда приходит после двенадцати, когда самый большой наплыв посетителей. Она все кого-то ждет, всё интересуется, не спрашивал ли кто про неё. Пойдемте, у нас еще одна экспозиция под загадочным названием "Таежная рапсодия".
